За будущее каждого человека, который был поставлен на учет, в инспекции переживали всегда. И если удается помочь оступившемуся человеку, сотрудники воспринимают это как личную победу. Так и Татьяна Сергеевна Лаппо, которая работает в правоохранительных органах более тридцати лет. На работу в милицию она пришла в 1984 году. Начинала трудиться в паспортном столе, где прошла не одну ступеньку карьерного роста: была паспортисткой, старшим регистратором, старшей паспортисткой. Через одиннадцать лет перешла в отдел профилактики, где занималась административной практикой. Тогда же впервые примерила погоны, аттестовалась, получив звание «младший сержант». А спустя два года перешла работать в инспекцию исправительных работ – так она тогда называлась. И сейчас продолжает работать там же. Правда, ненадолго уходила, работала в Смолевичском отделе загс, в райисполкоме, но потом предложили вернуться назад и, не раздумывая, Татьяна Сергеевна согласилась. Ведь с уголовно-исполнительной инспекцией связана ее жизнь: столько лет отдано любимой профессии. 

– Татьяна Сергеевна, наверное, сегодня  в работе инспекции уже нет того, чего Вы не знаете?

– Отчего же? Законодательство ведь постоянно меняется. Иногда, чтобы устранить какие-то пробелы, мы собираем целый консилиум, обсуждаем, ищем варианты. Вот есть какой-то спорный момент, как его истолковать? Как бы там ни было, мы всегда исходим из интересов человека. Но, безусловно, в работе УИИ мне многое знакомо.

– Как Вы следите за всеми новшествами, изменениями в законодательстве?

– Во-первых, у нас установлены базы «Консультант», во-вторых, областное руководство и МВД нам «сбрасывают» нормативные документы, в случае каких-либо изменений сразу поступает обновленная информация. И, конечно, личное желание совершенствоваться, идти в ногу со временем, когда ты сам по личной инициативе перечитываешь, ищешь необходимую информацию.

– За какой участок работы инспекции Вы отвечаете?

– На меня возложен контроль  за  соблюдением  осужденными  предусмотренного приговором  суда  запрета  занимать   определенные   должности   или заниматься определенной деятельностью. Это может быть лишение права управления транспортными средствами, лишение заниматься предпринимательской деятельностью, лишение занимать организационно-распорядительные должности. Естественно, большинство наказаний связано с лишением права управления транспортными средствами. Как правило, по причине управления транспортом в пьяном виде.

– На учете в инспекции стоят оступившиеся люди. Как Вы думаете, есть ли у них шанс исправиться?

– Я бы ни на ком не ставила крест. Конечно, люди, которые становятся на путь исправления, есть. Пусть их два-три человека, но даже если они смогли остановиться и изменить свою жизнь к лучшему, то, значит, мы работаем не зря. У меня в практике есть положительные примеры. Один из подучетных совершил преступление, которое относится к категории «тяжких». В декабре у него заканчивается срок, погашается судимость. У этого человека  есть семья, он живет нормальной жизнью, работает. Когда я уходила в 2011 году на пенсию, помогла ему трудоустроиться. Там он работает и по сей день.  Знаете, чтобы человек стал на путь исправления, нужно наладить  взаимодействие с семьей. Если есть поддержка близких, тогда и наши усилия не напрасны, и результат будет на лицо. Конечно, есть семьи, где борются до конца, а есть и такие, где уже устали. Хотя я не осуждаю ни тех, ни других. Потому что легко давать советы другим, но не себе. Есть еще один подучетный, который смог изменить свою жизнь. Живет в семье, воспитывает детей, с супругой построили квартиру. Когда смотришь на них, то радуешься. Конечно, подучетным сложно. Многие из них утрачивают свои социальные связи, выходят на свободу и остаются никому не нужны. Зачастую, когда они приходят в какую-нибудь организацию, их начинают отодвигать на второй план. Хотя, согласно решению райисполкома, на предприятиях района выделяется бронь на определенное количество рабочих мест для лиц, освободившихся из мест лишения свободы. Поэтому, если человек хочет работать, то у него для этого есть такая возможность. Или еще пример. В одной из деревень района есть замечательная семья, в которой два сына. Один живет нормальной жизнью: у него есть семья, дети. Ко второму – единственное требование: вернулся из мест лишения свободы – иди и работай. Но каждый раз он только обещает. А ведь человек абсолютно здоров и может работать.

– Если подучетный стал на путь исправления, Вы считаете это своей личной победой? 

– Безусловно. Это дает стимул работать дальше, работать еще лучше. Ведь, если они опять оступаются, воспринимаешь ситуацию, как собственное поражение. Все это пропускаешь через себя. Особенно, когда начинаешь тесно общаться с семьей, когда видишь, как они стараются помочь. Вроде бы, и сам подучетный старается, а потом раз – и появляется старая компания, и все возвращается на круги своя. Вспоминается один из моих бывших подучетных. Четыре года не употреблял спиртное. Вышел из мест лишения свободы. У него хорошая семья, которая старалась его всегда поддерживать. Но освободился человек, с которым он употреблял до этого. И он с такой прогрессией опять покатился по наклонной, что даже нет слов. Сейчас вроде все опять затихло. Алкоголизм – это болезнь. И как с ней бороться – не известно.

– Скажите, а как относятся к Вам подучетные?

– Как правило, с уважением. Если их о чем-то просишь, они всегда выполняют. Как бы парадоксально это не звучало. Если они видят, что у сотрудника есть своя четкая принципиальная позиция и претензии обоснованы, то чаще всего соглашаются и признают, что были не правы. А еще с праздниками поздравляют постоянно. Я всегда подучетным  даю свой личный номер телефона и говорю, чтобы звонили, уточняли, если что не понятно. Зачем нам преодолевать лишние препятствия, если их мы можем решить по мере поступления. Есть же какие-то объективные ситуации, когда человеку что-то необходимо. Жены, мамы звонят, я считаю, что это нормально. Еще раз повторюсь, что связь с семьей особенно важна. Конечно, как и отношения в коллективе. Когда человек чувствует свою нужность, в этом есть смысл.

– Можно ли верить их обещаниям? 

– Вспоминается один случай. Это было буквально перед моим выходом на пенсию. У одного подучетного было одиннадцать судимостей, и ему назначили исправительные работы.  Я смотрю на него и понимаю, что это не реально, никогда в жизни он не работал и сейчас работать не будет. А он сказал, что больше не «сядет». И что вы думаете? Прошло уже семь лет, его давно сняли с учета, и он не «сел». Ему было сложно адаптироваться: за одиннадцать месяцев он сменил три места работы. И каждый раз, когда увольнялся, он приходил и сразу сообщал об этом. Таким людям сложно адаптироваться в коллективе, когда тебя кто-то в чем-то подозревает. Если они не совершают каких-то негативных поступков, а к ним кто-то предъявляет необоснованные претензии, они болезненно это воспринимают. Лично я хорошо к ним отношусь. Это моя работа. Они чувствуют, когда ты видишь в нем человека.

– Коллеги молодые часто просят совета? 

– Когда в 2011 году я ушла на пенсию, меня на работу в отдел загс позвала Инна Викторовна Шарпова. Я немного растерялась, ведь сложно разобраться в гражданском законодательстве. Но она меня очень поддержала. Она умнейший человек. С ней я общаюсь очень давно. От нее всегда получаю море позитива. Мне тогда понравился ее метод обучения. Он весьма своеобразный. Она мне говорит: «Давай так, ты читаешь, принимаешь решение, а потом мы обсуждаем, правильно ты поступила или нет». Когда тебе пальцем показали, делай так и так, а никак иначе, это не отложится в голове. А когда ты сам почитал, попытался решить, тогда будет результат. Вот этот метод мне тогда очень понравился. А я, сколько себя помню, все время всех оберегала, всем помогала, спешила найти готовый ответ. Только потом поняла, что это не правильно. Голова должна постоянно работать. Теперь, когда ко мне приходят коллеги, мы тоже вместе читаем, разбираемся в изменениях законодательства. Поскольку, если не уследишь, то отстанешь на шаг. Для того, чтобы быть все время на уровне, нужно совершенствоваться.

– С активным внедрением информационных технологий  Вам стало легче работать?

– Однозначно. Раньше все боялись работать с базами в электронном виде, заполняя формы. У нас есть такая практика. Если в чем-то возникли сомнения, можно позвонить руководству в область и попросить совета. Руководитель открывает у себя наш вариант и просматривает его. Всего этого сразу очень боялись. Но потом поняли, что так легче. Если раньше я все набирала на электрической машинке и когда допускала ошибку, приходилось перепечатывать заново, то сейчас текст фактически «лежит», и ты, если надо, его редактируешь. Теперь мы тратим на это минимум времени.

– А что по поводу бумажной работы?

– Бумажная работа – это, скорее, необходимость. Если ты не положишь данные на бумагу, то через полгода какие-то подробности можно и забыть.

– Как Вы отдыхаете от работы? Переключаться удается?

–  У меня много друзей, мы часто путешествуем. А еще я люблю читать. Читать – это «мое», в отличие, к примеру, от вязания. Вязать я, конечно, могу, но это не тот процесс, который меня умиротворяет. Я более деятельный, активный человек. Но, тем не менее, полностью от работы мне отключиться не удается. К примеру, я даже в отпуске не отключаю телефон. Иногда звонят коллеги, советуются. Да я и сама, когда нужно разобраться в проблеме, предпочитаю ее озвучить, чтобы взглянуть на нее со стороны, чтобы потом понять, правильно я поступила или нет.

– Что Вы читаете?

– Читаю нормативные документы, чтобы уследить за изменениями в законодательстве. А вообще, я всегда тяготела к классике. Могу перечитывать некоторые произведения по несколько раз. Мы всегда покупали книги, дома их много и от них я избавляться не собираюсь. Предпочитаю печатные варианты: они исполнены более грамотно. А в электронном можно найти ошибки. Тогда приходится на них отвлекаться.

– Больше тридцати лет Вы проработали в милиции, служба в которой, как известно, нелегка…

– Знаете, я ни о чем не жалею, это стало частью моей жизни. Конечно, я не думала, что свяжу свою жизнь со службой в милиции. Ведь изначально я планировала поступать в пединститут. Не поступив, два года работала в больнице. Я и сейчас туда прихожу, а меня  помнят, а главное, помнят моего отца Сергея Михайловича, который тридцать пять лет проработал водителем скорой помощи. Моя мама Юлия Андреевна  – учительница. А моя судьба сложилась так. Служба в УИИ – это не просто контроль за исполнением наказаний, это ежедневный труд, во время которого каждый из нас несет ответственность за дальнейшую судьбу подучетного. И если в наших силах помочь изменить ее к лучшему, мы сделаем все от нас зависящее.

Наталья ТЫШКОВСКАЯ.

Фото автора.