Война застала нашу семью в Могилеве. Жили мы на улице Советской.
Отец работал инструктором Могилевского обкома партии, первым секретарем которого был И.Макаров, он
после войны руководил белорусскими профсоюзами.
Накануне войны отец находился на
военных сборах офицеров запаса. На третий день войны он приехал на грузовой
машине, погрузил самые необходимые вещи и отвез нас к своим родителям за сто
километров от Могилева в село Старая Мощеница Березинского района, а сам
вернулся в свою воинскую часть.

Война застала нашу семью в Могилеве. Жили мы на улице Советской. Отец работал инструктором Могилевского обкома партии, первым секретарем которого был И.Макаров, он после войны руководил белорусскими профсоюзами. Накануне войны отец находился на военных сборах офицеров запаса. На третий день войны он приехал на грузовой машине, погрузил самые необходимые вещи и отвез нас к своим родителям за сто километров от Могилева в село Старая Мощеница Березинского района, а сам вернулся в свою воинскую часть.

Маме тогда было 24 года, мне – три с половиной, сестренке – всего три месяца. Бабушка Катя просила отца остаться, но он сказал, что должен вернуться, что по-другому не может. И ушел. Через несколько дней какой-то военный, знакомый отца, передал маме записку. В ней было написано: «… Не беспокойтесь за меня. Мы окапываемся за Днепром, в районе Луполово…». Нам, как семье офицера и коммуниста, за годы войны приходилось не раз переезжать, скрываться у дальних родственников, и эта записка, последняя память об отце, потерялась. Об этом мне рассказывала мама, когда я подрос. Отец погиб в боях под Могилевом. А мы остались сиротами, как тысячи и тысячи детей, чьи отцы также погибли, защищая страну.

Мы остались жить у дедушки Василия и бабушки Екатерины, отцовских родителей. Дедушка Василий Викентьевич был коммунистом и добровольцем ушел в сторону фронта. Трудно было маме и бабушке с нами, малышами, без поддержки мужчин. Скоро пришли немцы и в наши места. Появились у них и прихлебатели, ненавидящие советскую власть. Один такой, как рассказывала бабушка, вышел встречать фашистов с хлебом-солью. Правда, только один такой из всего села нашелся.

А скоро полицаи забрали у нас со двора корову. Мы остались без молока, особенно жалко было маленькую сестричку. Назавтра мама ушла просить, чтобы вернули корову, детей пожалели. Но полицай в управе ответил: «Твоя корова в Москве у Сталина, иди к нему и проси». Мама вернулась вся заплаканная. Бабушка ее успокаивала: «Бог их накажет!».

И Бог в лице Красной Армии летом 1944 года наказал предателей. Перед приходом армии-освободительницы один из полицаев стал упрашивать маму, чтобы она за него слово замолвила, что он, мол, был чуть ли не партизанским связным. Мама выгнала его с хаты.

Бойцов-освободителей я уже немного помню и сам, мне шел седьмой год. Помню, как посреди деревни остановился военный обоз. Солдаты все были люди уже пожилые, уставшие, пилотки и гимнастерки от солнца и пота стали почти белыми. Мы, с десяток сельских пацанов, вертелись возле солдат, а они угощали нас сухарями, давали кусочки сахара. Я не ел эти дорогие гостинцы, а принес их сестренке, маме и бабушке. Когда обоз двинулся дальше, мы еще долго бежали вслед, провожали наших освободителей, радовались, что уже ничего не надо бояться, радовались искренней детской радостью, не зная, что впереди нас ожидают годы нужды, бедности, послевоенной разрухи. Дети и старики – это заложники войны, самые слабые и беззащитные в военное лихолетье.

Июль 1944 года принес долгожданное освобождение белорусскому народу, измученному фашистской оккупацией. Три года находившись в неведении, люди стали узнавать новости о своих родных и близких, воевавших на фронтах. Но вместе с большой радостью было и большое горе: приходили похоронки, возвращались безрукие, безногие, израненные воины, война превратила их в инвалидов, но они вернулись живыми! А мы не дождались не только отца, Михаила Васильевича Шукана, погибшего где-то под Могилевом, но и многих своих родственников. Мою бабушку по маме — Анну Викентьевну Самутину – немцы сожгли в Россонском районе. Также фашисты сожгли мамину сестру Полю и двоих ее детей. На фронтах погибли мой родной дядя Николай Емельянович Самутин, другой дядя Степан Емельянович Самутин. Крупным партизанским соединением в районе Белостока командовал мой дядя Василий Емельянович Самутин. После освобождения Беларуси Василий Емельянович был назначен первым секретарем Барановичского обкома Компартии, потом долгое время работал главным редактором журнала «Сельское хозяйство Беларуси». Его уже нет. Похоронен на Московском кладбище в Минске. А где могилы отца и моих родственников, погибших на войне, я не знаю. В прошлом году я ездил в мой родной Могилев, побывал за Днепром, в том Луполово, откуда мать получила последнее письменное сообщение от отца. А недавно была телепередача о концлагере для наших военнопленных, который находился в районе Луполово. Автор рассказывал, что в этом лагере погибли 43 тысячи наших солдат и офицеров. Я видел там довольно скромный памятник погибшим. И если нужно, если будет проводиться сбор средств, чтобы обновить памятник, достойно увековечить память павших, я готов перечислить на это благородное дело свою пенсию.

Защитники Могилева удерживали город 25 дней и ночей, хотя многие другие города пали в первые дни войны. Я с трудом уже, подводит зрение, вновь и вновь перечитываю бессмертную книгу писателя-фронтовика Константина Симонова «Живые и мертвые» о тяжелейших боях на территории Беларуси летом 1941 года, и будто сам прохожу теми военными дорогами, по которым шел мой отец и тысячи защитников нашего Отечества. Горько и обидно слышать в теленовостях о том, что в других странах рушат памятники воинам-освободителям, как, например, генералу армии, командующему 3-им Белорусским фронтов И.Д.Черняховскому в Польше, как издеваются над бронзовым солдатом в Таллинне, как некоторые «умники» в США посчитали плохим памятник в Брестской крепости. И вправду, нет креста божьего на таких людей. Они не пережили то, что выпало на нашу долю, они безрассудно кощунствуют над святынями. А если люди забывают горькие уроки прошлого, новой беды не миновать. Нельзя этого допустить.

Геннадий Михайлович ШУКАН, ветеран труда, 76 лет, житель деревни Заречье Плисского сельсовета.

Информацию читайте в номере 47 – 50 от 01.03.2014 г.