Сегодня гость нашей газеты – преподаватель социальной политики и социальной аналитики факультета философии и социальных наук БГУ, помощник члена Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь Валерия Гайдукевича, в бывшем офицер, воин-афганец, государственный служащий Министерства информации Республики Беларусь, курирующий региональную прессу, директор республиканского предприятия, да и просто умудренный богатым жизненным опытом человек Анатолий Владимирович Шичко (на фото). В данном интервью он высказал свою точку зрения на происходящие события в нашей стране в последнее время.
— Сейчас некоторые эксперты ситуацию, происходящую в Беларуси, сравнивают с той ситуацией, которая происходила в начале 90-х годов. Насколько это так?
— Сегодняшняя ситуация, которая сложилась, имеет много общего с той ситуацией, которая сложилась тогда. Но здесь нужно заглянуть вглубь происходящего. В чем тогда заключался лозунг протеста? Тогда надоела монополия на одну идеологию – коммунистическую, потребовался так называемый плюрализм мнений, надоела монополия одной партии на власть, общество потребовало участия во власти, тогда надоела монополия на государственную собственность на средства производства – на фабрики, заводы… Главным лейтмотивом звучало: в результате перемен мы уберем партию и введем многопартийную систему, чем демократизируем общество, и самое главное – отменим государственную собственность на фабрики и заводы, мотивируя это тем, что рыночные законы во главу угла поставят получение прибыли. Будет большая прибыль – будет эффективнее производство, появятся богатые люди, которые заплатят налоги, налоги пойдут в непроизводственную сферу и появятся меценаты, спонсоры и т.д. Общество за это уцепилось…
Недавно в одной из передач я смотрел, что в то время плохо работали предприятия, появились талоны, и люди вышли на улицы. Нет, дорогие мои, талоны родились в перестройку, а протест родился в тот момент, когда разваливалось государство. Зачастую основным лозунгом, который тогда присутствовал на площадях, был: «Давай приватизацию!». И, поддавшись вот этой волне, люди вышли на улицы, встали предприятия. И в конечном итоге пришли к приватизации. Я не хочу сейчас трогать политические вопросы, они достаточно спорны. Но когда начался процесс приватизации, его осуществили те люди, которые накопили денег, можно сказать, наворовали, еще при советской власти. Тогда было порядка 240 тысяч миллионеров по Советскому Союзу, подпольных. Ну что-то там в виде каких-то акций бросили простым рабочим коллективам… И в этом процессе, чтобы отвлечь внимание, они выпустили криминалитет. Ведь в мутной воде рыбку ловить легче. Что получилось в результате? Часть предприятий изначально купили, для того, чтобы не конкурировать с западными – закрыли. Массу заводов закрыли, потому что тем, кто купил, надо было продавать свою продукцию. Часть предприятий, не имея возможности вкладывать деньги в развитие рынка, остались без рынка сбыта. Плюс разрыв хозяйственных связей по всему Советскому Союзу… Масса людей осталась без работы. Те предприятия, которые кое-как выживали, работали неполную неделю, месяцами задерживалась заработная плата и так далее… Люди бросились в челночный бизнес, взяли сумки и поехали по другим странам закупать товар и здесь его продавать. Но здесь я бы отметил один момент: очень многие из тех, кто тогда ударился в эту предпринимательскую деятельность, прогорели. Потому что слои хозяйственной системы и падение покупательской способности привели к тому, что людям это «барахло» не на что было покупать.
И, естественно, выделились самостоятельные государства из 15 бывших республик Советского Союза. Государства Прибалтики, с их единой национальной идеей, отошли к Западу.
В Беларуси ситуация была другая. Тогда внутри общества говорили о том, что Гродно – полякам, вспомнили Турово-Пинское княжество – там свое государство создать, Витебская область, вроде, должна отойти под Россию, а в Гомельской области родилась вообще бредовая идея – восстановить какое-то Новгород-Северское княжество, которое было в составе Брянской, Черниговской и нынешней Гомельской областей… То есть, шел развал.
И в этот момент Президентом становится Александр Лукашенко. Он начинает с того, что «собирает» государство вокруг определенного законодательного стержня. Люди не имели работы, не имели заработной платы, вылез криминалитет. Мы боялись выходить на улицы, боялись выпускать детей.
Теперь сегодняшняя ситуация: определенные круги говорят о том, что «Лукашенко долго правит», что белорусская государственная идеология должна смениться разноплановостью мнений, и что «набила оскомину» государственная собственность на предприятия». Но тогда, в 90-е, практика показала, что неуправляемый рынок, сориентированный на полную прибыль, не удовлетворяет потребности общества. Тогда пришлось включить административный ресурс, чтобы «собрать воедино все, что мы добросовестно развалили». И нам сейчас предлагают опять это повторить – развалить…
—Так все же, есть ли различия в нынешней ситуации?
— Есть. И они заключаются в главной цели сегодняшней попытки обрушить экономику. Классики марксизма-ленинизма говорили о том, что в мире идет борьба за рынки сбыта и источники сырья. И сегодня этот процесс продолжается, но он приобрел свои характерные особенности: производство выведено из наиболее развитых стран в более слабые, где имеется в наличии в общем-то более дешевая рабочая сила. Но и для этих стран необходима рабочая сила, которая пойдет на те рабочие операции, которые не возможно робототизировать и автоматизировать. Так вот, к тем позициям, которые я называл выше, можно прибавить третью – борьба за источники дешевой рабочей силы, на не престижный физический труд. Пример – Прибалтика. Та небольшая экономика, которая сохранилась в этих странах, функционирует и люди, которые живут там на месте, живут неплохо, может даже лучше нас. Но до трех миллионов, а по некоторым данным до четырех, вынуждены были покинуть свою страну и найти работу за пределами, присылая деньги на жизнь своим родственникам. Что это за работа? Это сбор оливок, сбор клубники, помидоров и так далее, это выгул собак, присмотр за немощными старушками, детьми. Часть устраивается в технической сфере, к примеру, в автосервис. Недавно мне пришлось побывать в Западной Украине. Я наблюдал там следующую картину: в одном населенном пункте, я не буду его называть, но он реально существует, только дети, молодежь и старики. Работоспособная часть населения находится в Италии, Франции, Испании и так далее… Молодежь гуляет безоглядно и ждет, когда родители состарятся и им уступят свои места, а они уедут за границу и будут присылать деньги, чтобы содержать своих детей и стариков, потому что пенсии копеечные.
Поэтому все то, что затеяно сегодня, ставит перед собой цель обрушить хозяйственный комплекс и получить около трех-четырех миллионов, по различным оценкам, белорусов, как дешевую рабочую силу. Ну, может, кого-то такой образ жизни и устроит, но я уверен, что большинству это не нужно, они желают остаться здесь, найти себя здесь и здесь реализоваться, а не выезжать за пределы в поисках счастья.
Тогда уничтожался Советский Союз, как другая экономическая формация и экономический партнер. А сейчас идет удар, собственно, по Беларуси. Плюс, наносится экономический и стратегический ущерб России.
— А если оценивать протестную составляющую?
— Протестная составляющая, как мы уже говорили, желает перемен. Ну, во-первых, надо знать, какие перемены, потому что в тех 90-х никто не просчитал, какие перемены будут и какие последствия этих перемен ждут. И многие думают, что они от этих перемен защищены, потому что сейчас имеют стабильное место работы: учат, лечат, торгуют и т.д. Но тут есть одно «но», которое нужно уметь рассчитать чуть дальше. Итак: из страны выезжает три миллиона трудовых ресурсов. Налоги… Тогда можно говорить о частной медицине. Но, если это частная медицина, то три миллиона пациентов она недополучит. Второй момент, чисто бытовой: с «насморком» в поликлинику уже никто не пойдет. Сокращается число пациентов – сокрощается штат. Я уже не говорю о том, что сегодня вся «начинка» больниц принадлежит государству. Дорогостоящую аппаратуру будут продавать, ее купят те, у кого есть деньги. Профильным больницам – все, конец? Все займутся пластической хирургией, которая приносит одномоментную прибыль. Прибыль ляжет в основу.
Знаете, кто больше всех пострадает? А вот тот индивидуальный предприниматель, который торгует на рынке. Три миллиона, которые уехали, будут покупать не здесь, а там, а купленные в Европе на скидках товары будут привозить в виде подарков своим детям и старикам. Значительная часть индивидуальных предпринимателей, занимающихся торговлей на рынках, отпадает.
Теперь протестная часть вузовско-преподавательского состава, которую я уважаю, которые имеют право на свое мнение. Они должны понять, что те, кто работает «там» на непрестижных работах, зная, что ребенок должен тебя сменить, учиться в вузы не пойдут. Хотя есть и такой вариант: родители будут напрягаться, присылать деткам оттуда деньги, надеясь, что их чадо выучится и реализуется в Беларуси или где-то за границей. И еще такой момент: не исключено, что за родительские деньги эти дети поедут учиться за границу, а не будут поступать в наши вузы. Из этого следует что? Будет сокращаться число преподавателей. Поверьте, нет такой сферы, которую бы не затронули эти перемены. Проигравшими будут все.
Теперь давайте рассуждать здраво: кто-то войдет в эту систему, а кто-то не захочет никуда ехать. Он будет сытых и богатых видеть здесь и видеть в реализации своих потребностей более упрощенную формулу — а давай-ка я это отберу. И вот тогда снова ярким цветом зацветет криминалитет. И мы забудем одно из величайших достижений Беларуси — у нас спокойно на улицах гуляют дети, ночью людям ничего не угрожает. Мы утратим спокойствие и уверенность, чувство безопасности.
Мало того, что придет только криминалитет, я, как офицер-афганец, могу сказать, что нам только кажется, что исламский фундаментализм и экстремизм находятся где-то далеко, в странах традиционного ислама, в Европе, где есть большое количество людей, исповедующих ислам. Так исторически сложилось, что в нашем государстве есть определенное число людей, компактно проживающих и исповедующих ислам. Сейчас у нас межконфессиональный мир, потому что люди заняты делом, работают. А экстремизм возникает там, где разрушена социальная сфера и людям нечем заняться. Вот и задумайтесь.
— Белорусы всегда гордились своими культурными ценностями. Что тогда происходит сейчас?
— На мой взгляд, страшно то, что мы теряем культурную белорусскую традицию, в которой никогда не было оскорбительных заявлений, оскорбительной травли. Мы, конечно, далеки от кавказских народов по уважению к мнению старших, но во всяком случае между старшим и молодым поколением белорусов в силу толерантности, вдумчивости, спокойной мудрости всегда осуществлялся диалог, и всегда к мнению старших прислушивались. Мы сегодня полностью отрицаем чье-то мнение, мы ни к чему не прислушиваемся, мы переходим на оскорбительную риторику. Мы теряем белорусскую культурную традицию, что с моей точки зрения, крайне неприемлемо.
Кто виноват? Виноваты мы, старшее поколение. Потому что глубоко восприняв потребительскую идеологию, мы стремились детей обувать, одевать, кормить, чтобы не хуже, чем у других, покупать крутые навороченные айфоны и т.д. Мы пошли на поводу и тем самым мы забыли что-то вкладывать в головы. Что произошло? Родители сказали, что им некогда — школа воспитает, а школа сказала — нет, мы обучаем, воспитывать надо в семье. И в итоге мы получили поколение нигилистов, пусть не вся молодежь, но значительная ее часть.
Старшее поколение забыло, что тогда происходило. Не зря говорят, что память забывчива, а тело заплывчиво. Забыв это все, мы перестали воздействовать на духовные ценности, на понятия «стыдно», «неудобно», «недостойно». Мы увлеклись «кормежкой» и «перекормили» материально своих детей.
— Так что делать?
— Сегодня, прежде всего, надо уйти от огалтело-западных оскорбительных традиций. В священном писании не зря пишут: имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит. Конечно, совсем достучаться до всех не получится, но видя нормальный расклад, люди думающие поймут, что нельзя всю жизнь строить по принципу лотереи. По сути дела, мы сейчас разрушаем привычный устой нашего общества, вместо того, чтобы его совершенствовать. В любом протесте, который возникает, всегда лежат социальные причины, всегда. Да, сейчас назрели некоторые реформы, ведь периодически дом ремонтируют же. Да, и наш общий дом требует ремонта. Но реформы должны осуществляться при сохранении управляемости. Общество — это корабль. Вот плывет корабль под всеми парусами, и на первый взгляд, чем свежее ветер, тем быстрее идет судно, капитан определяет курс, и все хорошо. Но иногда ветер обретает такую силу, что он ломает мачты, срывает паруса и разбивает корабль. Нам важно поймать попутный ветер и не ждать, когда он превратится в шторм и разобьет корабль. Сейчас нужно всем успокоиться и от общих лозунгов перейти к последовательной выработке решений по преодолению тех проблем, которые назрели. Тогда мы сохраним свой дом! Общий лозунг «Давай перемен!» мы уже проходили. Неужели мы такие дураки, что два раза станем на одни и те же грабли?
Беседовала М.МЕРКУЛЬ.
Фото Лидии Судникович.
