Каждый раз после того, как на заседании комиссии по делам несовершеннолетних приходится общаться с особами, дети которых помещены в социальный приют, или с несовершеннолетними, состоящими на учете у нарколога, отмечаю для себя в поведении горе-родителей и подростков одну особенность. А именно: почти никто из них не считает себя виноватым в собственных бедах.

Каждый раз после того, как на заседании комиссии по делам несовершеннолетних приходится общаться с особами, дети которых помещены в социальный приют, или с несовершеннолетними, состоящими на учете у нарколога, отмечаю для себя в поведении горе-родителей и подростков одну особенность. А именно: почти никто из них не считает себя виноватым в собственных бедах. Это, как с «клиентами» психиатрической больницы: первым сигналом для врача-психиатра о том, что больной поправляется, является признание пациентом собственной проблемы. Какой же силы хворь поражает души отцов и матерей, которые за похмельным туманом не видят самого страшного — страданий собственных детей? Неужели подросткам недостаточно примеров того, как алкогольная зависимость уничтожает людей морально и физически? Алкоголизм — это болезнь. Очень часто человек не признается ни себе, ни другим в том, что болен, потому что ему сложно посмотреть на себя со стороны. Причина тяги человека к алкоголю лежит в эйфорическом воздействии зелья. Выпив, человек чувствует себя более  смелым, ему начинает казаться, что он с легкостью преодолеет все трудности и житейские невзгоды. Но это — самообман.

ПУСТЬ МАМА УСЛЫШИТ

На рассмотрении комиссии по делам несовершеннолетних — дело о передаче в суд ходатайства о лишении родительских прав. Маме — пока еще маме — были даны и возможности, и шансы, и авансы для того, чтобы и впредь таковой оставаться.  И то, что в этой статье женщина будет именоваться «мамой» — тоже, в некотором роде, аванс. Заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних Елена Анатольевна Мартысюк, насколько возможно, бесстрастно, озвучивает хронологию событий. В июле у пьющей мамы отобрали дочку, поместили ребенка в приют.  В скором времени мама устроилась на работу. Однако появлялась на рабочем месте лишь изредка, продолжала встречаться с «зеленым змием». Только 9 ноября согласилась пройти курс лечения от пагубной зависимости. В течение полугода «люди государевы», то есть все заинтересованные службы и ведомства, пытались наставить маму на путь истинный. А когда она «закодировалась», то стали готовить решение о возвращении ребенка  в семью и даже сделали на три миллиона рублей ремонт в доме родительницы. Однако бастионы трезвости продержались недолго. На заседании комиссии, проходившей 23 декабря, были вынуждены констатировать: мама снова пьет.

Социальный приют — временное пристанище для детей. Находиться здесь, в соответствии с законом, они могут до полугода. Затем — возвращение к родителям, если те исправились, либо — опекунская семья, детский дом.

Подробную информацию читайте в номере 5 – 6  от 12.01.2011 г.

 

Владимир МИХАЙЛОВСКИЙ.