Архивные и секретные
документы, которые хранятся в различных учреждениях под грифом «совершенно
секретно», содержат множество фактов, описывающих трагические страницы Смолевиччины в годы военного лихолетья. Но, благодаря
помощи сотрудников Национального архива Республики Беларусь, нам стали доступны копии некоторых из них.

Архивные и секретные документы, которые хранятся в различных учреждениях под грифом «совершенно секретно», содержат множество фактов, описывающих трагические страницы Смолевиччины в годы военного лихолетья. Но, благодаря помощи сотрудников Национального архива Республики Беларусь, нам стали доступны копии некоторых из них.

Из докладной записки бывшего секретаря Шерешевского РК КП (б) Б С.Л.Балабуткина секретарю ЦК КП (Б) Белоруссии товарищу Эйдинову под грифом «совершенно секретно» от 5 июня 1942 года:

«24 июля 1941 года из города Гомеля я, с группой в составе семи человек, был направлен ЦК КП (б) Белоруссии на работу в тыл противника в районы городов Смолевичи и Руденск. Группу возглавил товарищ Радюк до места прибытия в Руденский район, откуда часть группы в составе товарищей Валабуткина, Ермашевича и Лаптенка должна была двигаться в Смолевичи, и организовать там подпольно-политическо-массовую работу среди населения по партизанскому движению и диверсиям. Перешедши территорию Пуховичского района, пришли в деревни Червенского, местность которого нам была, в значительной части, знакома. Ориентируясь на Гребенюковский сельский Совет, прибыли в Смолевичский район в августе 1941 года. Прибыв на территорию Потичевской дачи Смолевичского района, остановились в лесу около скипидарного завода «Юровка». Завод не работал. Я послал Лаптенка, под видом пленного красноармейца, узнать, имеется ли бывший директор завода товарищ Маринович, которого я знал раньше, выявить его настроение. Если он настроен антигермански, то расспросить его про обстановку по Кленникскому сельскому Совету. Товарищ Лаптенок сообщил мне положительные сведения о товарище Мариновиче. Тогда мы вместе с Лаптенком провели с ним беседу о настроениях крестьянства в деревнях, в которых не бывал, в связи с временным захватом части советской территории гитлеровско-фашистской бандой.

Маринович нам показал товарищей, которые ненавидят фашистскую военщину, как-то: Иванова – председателя колхоза им.Сталина, Турончика и Пальченко – сторожевых охранников леса, Михейчика и Мытника – кандидатов в члены ВКП (б), Самковича – члена ВКП (б) и красноармейца, скрывавшегося в лесу, несколько раз ночевавшего у Мариновича.

Все эти товарищи прекрасно знали меня, и абсолютное большинство из них знал я. Познакомившись с обстановкой Потичевской дачи, мы временно остановились в этой местности района. Через Мариновича мы стали на второй день нашего прибытия иметь связь с Турончиком и Пальченко, которые нам в первое время помогали продуктами. Проводя с ними беседы о причинах оккупации части советской территории германско-фашистской военщиной, воодушевляя их на предстоящую победу Красной Армии, одновременно изучали их подробно. После этого мною было поручено товарищам Мариновичу, Турончику и Пальченко выяснить через работников блокпостов о характере охраны железной дороги Минск-Борисов, о характере провозимых грузов на поездах днем и ночью, в какое время проходят патрули, контролирующие железную дорогу. Поручение делалось под видом, якобы нам нужно перейти через железную дорогу во вторую половину района. Сами мы также изучали лучшие пути подхода и отхода по лесу и кустам для проведения диверсий на железной дороге. Находясь на Потичевской даче, мы познакомились с красноармейцем товарищем Петровичем, попавшим в окружение и проживающем в лесу, около поселка Пелика торфозавода «Красное Знамя». Товарищ Петрович показал нам часть мин, оставленных минным взводом, и два пулемета системы Дегтярева с патронами. Мы товарища Петровича пригласили работать вместе с нами. Он дал свое согласие.

Получили сообщение от товарищей Мариновича, Турончика и Пальченко о том, что поезда противника по железной дороге Минск-Борисов двигаются часто с вооруженными германскими солдатами. Охрана железной дороги проводилась патрулями три раза в сутки: утром, в обед и вечером.

Получив сведения о характере охраны железной дороги и движении поездов, мы решили произвести диверсию в изгибе железной дороги между деревнями Плисса и Жодино. Закладку взрывчатого вещества проводили я и товарищи Петрович и Лаптенок. Двое охраняли, один проводил закладку. Произведя закладку взрывчатого вещества под рельсы железной дороги, вечером сами подались в лес. В результате был спущен под откос поезд с вражескими войсками и вооружением. После этого место, где произошло крушение, было окружено прибывшими фашистскими войсками. Гражданское население к месту крушения близко не допускалось. Одновременно были окружены деревни Плисса и Жодино, в которых производили тщательный обыск на предмет поиска взрывчатых веществ, оружия и партизан. При обыске грабили население. Забирали ценные вещи, часы, велосипеды, костюмы и прочее. После обыска были подожжены деревни Плисса и Жодино, в которых сгорело семьдесят дворов.

Проведя эту работу, я стал искать членов партии, предполагая, что они где-нибудь скрываются в районе, поставив задачу организовать подпольный райком партии. Ходил к женам членов партии: товарищей Нищенко и Якимович в деревню Доброводка, которые отвечали, что их мужья находятся на советской территории. Через жену товарища Нищенко я узнал, что основные кадры коммунистов выехали из района и находились либо в Красной Армии, либо в районах советской территории.

В дальнейшем я наладил связь с товарищем Амковичем и кандидатами в члены ВКП (б) товарищами Мытником и Михейчиком, с которыми систематически беседовали на различные темы и им давались поручения по работе в колхозах по противодействию разбазаривания хлеба и льна, уничтожению скота».

По материалам НАРБ. Ф 4п. Оп.33а. Д 166. л.117-136.

Наталья МЕХЕДКО.

Информацию читайте в номере 87 – 88 от 16.04.2014 г.