Валерий Александрович Седаков, который проживает в деревне Заречье
Плисского сельсовета, уже в послевоенное время 27 лет отдал службе в Вооруженных Силах нашей
страны. А его отец, Александр Дмитриевич Седаков, с первого и, считай, до последнего дня
Великой Отечественной войны сражался на ее фронтах. Потом работал директором Плисской средней
школы. Его уже, к сожалению, нет. А сын, разбирая старые отцовские записи,
нашел его воспоминание об одном задании, которое пришлось выполнять связисту
Седакову. Обыкновенное фронтовое задание. Только оставило оно в душе бойца неизгладимый след. С записями
фронтовика мы сегодня и познакомим своих читателей.
Валерий Александрович Седаков, который проживает в деревне Заречье Плисского сельсовета, уже в послевоенное время 27 лет отдал службе в Вооруженных Силах нашей страны. А его отец, Александр Дмитриевич Седаков, с первого и, считай, до последнего дня Великой Отечественной войны сражался на ее фронтах. Потом работал директором Плисской средней школы. Его уже, к сожалению, нет. А сын, разбирая старые отцовские записи, нашел его воспоминание об одном задании, которое пришлось выполнять связисту Седакову. Обыкновенное фронтовое задание. Только оставило оно в душе бойца неизгладимый след. С записями фронтовика мы сегодня и познакомим своих читателей.
В один из ноябрьских дней осени 1943 года наша часть вела бой за овладение очень важного опорного пункта, занятого противником. Я служил связистом-артиллеристом при штабе 63-го гвардейского артполка 25-ой стрелковой дивизии. Наши передовые части, прорвав оборону врага, пошли вперед. А вслед за ними связисты тянули телефонную связь от командного пункта, откуда командир корректировал огонь своих батарей по неприятельским позициям.
Вдруг связь с продвинувшимися вперед подразделениями прервалась. Произошел обрыв провода. Мне и еще одному бойцу было приказано немедленно выйти на линию и восстановить связь. Я, как обычно, взял в руку провод, и мы двинулись к месту обрыва. Пробежав некоторое расстояние, обнаружили повреждение линии, провод был посечен осколками снарядов. Второй конец провода был отброшен далеко в сторону, но мы быстро нашли его и восстановили связь.
Вечерело. В это время противник пошел в контратаку. Нам пришлось возвращаться под сильным артиллерийско-минометным огнем врага. Вдруг на пути попалась порожняя траншея. Спустившись в нее и пройдя сколько шагов, услышали окрик: «Хальт!». И над нашими головами просвистели автоматные очереди. Мы попали в немецкую засаду. Бросились уходить, выскочили за бруствер. Ползком, перебежками стали отходить, укрылись в другой траншее. Не успели отдышаться, как опять: «Хальт!» и автоматная очередь. Что было сил бросились назад. Остановились, задумались, как же выбраться. Невдалеке слышен немецкий галдеж. Тут мы увидели, что прямо на нас идет группа немцев во главе с офицером. Все вооружены. Мы решили принять бой и живыми не сдаваться. А немцы нас не видят. Подпустив их метров на десять, стреляем в упор, вдобавок бросив в их сторону по гранате. Убедившись, что сопротивление не последует, что все они мертвы, подползаем, снимаем с офицера сумку с документами, берем по автомату и запасные обоймы. И уходим. Куда – не знаем. Совсем стемнело, запорошил дождик, ничего не видно. Вблизи идет бой. Опять завалились в глубокую воронку, опять где-то близко слышна немецкая речь. Мы совсем обессилили. Я до этого уже имел тяжелое ранение (пуля тогда пробила легкое и шейный позвонок). Едва зажившие раны от напряжения стали ныть. Мы решили направиться в противоположную от голосов немцев сторону. И опять по пустым траншеям, воронкам, по местам недавнего боя пробираемся, не знаем, куда. Начало светать. На горизонте послышался мощный гул, показались танки. Присматриваемся и видим на башнях красные звезды. Наши! Это соседняя с нами часть пошла в наступление. Это придало сил и бодрости. Только к вечеру мокрые, голодные, обессилевшие, мы добрались в расположение своей части. А наши решили, что мы попали в плен. Мы доложили командованию о своих боевых делах, сдали сумку офицера, где оказались ценные документы.
А впереди были новые бои, потери, раны, победы. При освобождении Риги я получил легкое ранение правой руки. А на подступах к городу Елгава 17 ноября 1944 года новое, тяжелое ранение окончательно вывело меня из строя. День Победы я встречал в госпитале на Урале. Но то вроде бы обычное фронтовое задание мне запомнилось на всю жизнь.
Подготовила Э.ПОТАПЧИК.
Информацию читайте в номере 87 – 88 от 16.04.2014 г.
